Александр Машинский
Политические тексты великого русского писателя Александра Солженицына являются не только достоянием художественной литературы, но и источником исторических сведений. Они помогают глубже узнать французскую и русскую Революции.
Уже десять лет нет с нами Солженицына. Постепенно завершились споры вокруг него. Ранее многие называли великого автора «агентом ЦРУ», «реакционером», «антисемитом».
Сейчас писателя считают скорее наставником и Командором. Французское издание предложило Солженицыну выпустить два политических текста, написанных в Америке незадолго до объединения германии. Автор начал свою книгу с предисловия, названного «Жизнь безо лжи».
Оно стало наставлением по жизни, а точнее выживанию, в условиях тоталитаризма: «Ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи. Не созрели мы выходить на площади и громко кричать правду и говорить вслух то, о чем думаем про себя. Это не для нас, это страшно. Но давайте откажемся говорить то, что мы не думаем».
Оглядываясь вокруг, мы понимаем: современная демократия год за годом приобретает черты тоталитарного режима. В предисловии же объясняется: каждая революция является «алгоритмом лжи когда маленькая ложь становится большой. […] Все революции основаны на лжи». На этом и основано название всего сборника.
Солженицыну удалось не просто изложить определенные факты. Читая произведение, мы будто переживаем моменты истории совместно с автором. При этом он не изобличает ложь. Он просто передает все так, как есть.
Писатель был знаком с трудами о Французской революции Токвиля (Tocqueville), Тьера (Thiers) и Тэна.
Благодаря этому он смог в своих текстах так точно описать события. В первом – революцию февраля 1917 года. Второй – сравнение революций 1917 и 1789 годов.
В ходе прочтения книги можно прийти к простому и очевидному выводу: монархии разрушились из-за слабости их правителей. Николай II и Людовик XVI не были лжецами или подлецами. Они любили свои семьи. Однако эта любовь была сильнее тяги к власти. Цари боялись кровопролитий. Такие черты однако сделали из них слабых правителей.
Солженицын в своих текстах часто вспоминает слова Ришелье из его завещания: «Личные добродетели чаще всего приводят к народным несчастьям». Писатель характеризует Николая II: «Все решения выводились Государем из отменного чувства миролюбия, очень славного для христианина, но пагубного для правителя великой державы. Династия покончила с собой, чтобы не вызвать кровопролития или гражданской войны. И спровоцировала худшее, но уже без собирающего тронного знамени». Эту же фразу можно отнести к Людовику XVI.
На решения правителей повлияла не только их идеология, но и окружающие. Солженицын оценивает освещённые революции одинакова, не называя их «доброй» и «плохой». Он считает, что слабость монархов появилась через либеральную идеологию. Он называет ее «либерально-радикальным полем».
На протяжении ста лет это Поле беспрепятственно струилось и национальное сознание растворилось в нем (“первичный патриотизм”), а просвещенные круги перестали учитывать интересы национального существования. Национальное сознание было отброшено интеллигенцией и обронено верхами. Так мы шли к своей национальной катастрофе».
Эта идеология давно была основана. Во Франции почва для нее была подготовлена еще в эпоху Просвещения, в России – после переворота 1825 году. Была проведена дискредитация интеллектуалов, писателей, философов.
Солженицын не считал экономические, социальные и военные трудности причиной начала революций. Главной проблемой он видел «стремления интеллектуалов на протяжении десятилетий, которые власть не могла одолеть».
«В отличие от ленинского террора террор Робеспьера оказался на коротких ножках. У него не было преданной армии, он уважал парламентскую форму правления и частную собственность» – писал Солженицын. Очевидно сходство жирондистов и кадетов, Дантона и лидеров эсеров, якобинцев и большевиков.
Солженицын понял саму суть революции. Он всегда знал, что она не решается в одно мгновение. «Революция всегда есть пылающая болезнь и катастрофа».
Стоит запомнить своеобразное наставление писателя «Во всякой революции повторяется одна ошибка: не продолжения боятся, а реставрации».
Именно из-за глубокого понимания общественного устройства Солженицыну было тяжело жить на Западе. Там в это время шла революция, разрушающая традиции, вместе с ними патриотизм, духовность.
Нужно помнить, что революция начинается тихо.