Михаил
Для жителей заграничных колоний год 1848-ой стал знаменательным. В этот период Франция освободила их от статуса рабов, и это был праздник для 200 тысяч людей, ставших гражданами. Правда, дав им свободу, государство «забыло» обеспечить их возможностью права выбирать имя, фамилию. Потому теперь отыскать потомкам рабов свои корни – невероятно сложная задача. Но парижская группа активистов помогла этим людям восстановить справедливость.
Дети рабов
Франция помнит грандиозное шествие, состоявшееся в 1998-м, когда 40 тысяч человек молча прошлись по Парижу, объединившись по случаю 150-летия отмены рабовладельческой формы правления. На марше присутствовали люди, приехавшие с Антильских островов, зарубежных регионов, некогда принадлежавших Франции в качестве колониальных владений. Маршем благодарные потомки отдали дань уважения предкам, потребовав от государства признать рабство гнусным преступлением против прав человека. Прошло три года с момента проведения акции, когда жительница Гвианы Кристиан Тобира выступила в качестве разработчика закона, который Франция согласилась принять.
Монументальное событие 1998-го стало отправной точкой к началу поиска потомками близких в масштабном плане. Оковы многовековых запретов были сняты, и люди начали искать родных, восстанавливать историю семейного древа. Поиски затруднялись незнанием реальных фамилий предков.
Многие годы тема рабства находилась под запретом.
Известно, что у антильских жителей предками были африканцы. Рабов привозили на плантации в XVII в. в течение трех веков. Рабов продавали и покупали, приравнивая их к «движимому имуществу». Из-за сложнейших условий труда продолжительность жизни людей была крайне низка. Редко кому удавалось дожить до двадцати. Невольникам запрещали выбрать имя, его давали хозяева. Кроме того, рабов крестили в обязательном порядке согласно «Черному кодексу». Лишь спустя годы у них появились регистрационные номера. Обязательным условием содержания рабов для рабовладельцев стала регистрация «движимого имущества».
Рабам дали фамилии
Рабство отменили в 1848 г. Казалось, 27 апреля станет окончанием рабства. Но радоваться еще было рано. Власти страны дали губернаторам два месяца на то, чтобы указ начал действовать, поскольку нужно было собрать урожай с полей. Однако в ряде колоний люди взбунтовались. Власти вынужденно пошли на уступки, не заставляя рабов более гнуть спины на плантациях. В связи с этим дата получения свободы в разных регионах своя. К примеру, в Гваделупе это 27 мая. Первоначальная дата отмечается лишь на о.Майотта, поскольку по указу местного барона рабство на его ферме отменили за два года до официального указа. Это было решение самого бизнесмена Мако, сделавшего такой эксперимент. Хотя факт забылся, погрязнув в путанице дат.
Но основные сложности ожидали впереди: освобожденные люди оказались на свободе, понятия не имея, что с ней делать. У бывших рабов даже не было фамилий, 200 тысяч граждан оказались на улице без паспортов, документов о рождении. Более того, имена им давал только сотрудник, регистрирующий новых граждан. Причем имена он черпал в названиях растений, называл людей по профессиям, сравнивал с животными, приписывал инициалы бывших собственников, переставляя буквы. Несмотря на унизительные фамилии, рабы радовались освобождению, безропотно принимая новые «ФИО».
В ряде случаев дату рождения ставили просто ту, когда люди получили свободу.
Несколько плакатов во время шествия как раз касались 1848 г. как единой даты рождения для всех людей. В ходе демонстрации 1998 г. премьер-министр Лионель Жоспен неосторожно назвал активистов «потомками борцов, рожденных в 1848-м». Сравнение вызывало ярость у организаторов движения. По мнению Жозе Калода-Грар, 79-летней француженки, это официальное желание не признавать рабство преступлением. Она была в числе организаторов, поведав, что три дня перед маршем прошли в напряженной обстановке. Организаторы только спустя три дня бурных обсуждений пришли к единой мысли.
По воспоминаниям потомков, до сих пор их предкам больно думать о прошлом. Для них это были годы страданий. Люди мечтают забыть прошлое. Через год после молчаливого шествия десять участников движения создали комитет, названный «23 мая 1998 г.». Комитетчики выступали за признание рабства преступлением. В 2005 г. руководитель организации Эмманюэль Гордиен заявил, что первостепенной задачей является поиск настоящих фамилий граждан. Комитет добивался, чтобы убрали формулировку «рожденные в 1848 г.». В противном случае это искажение истории.
«Антильские рабы» – клеймо на всю жизнь
Несколько активистов движения с утра до ночи пропадали в архивах статистов, собирая по крупице информацию о рабах. Эта была нелегкая задача. Как вспоминает одна из активисток Жозе, целыми днями они копировали информацию в архивах, затем по ночам, возвращаясь домой, переносили сведения на компьютер. В итоге работа шла два года. В результате ей удалось отыскать предков, разбирая почерки устаревших документов. В семилетнем возрасте Жозе переехала с мамой из Гваделупы, и все связи с островом были потеряны. Мама не хотела возвращаться к тяжелым воспоминаниям.
По словам Жозе, Гваделупа не стала для нее родиной. Жила она в Камеруне, вращаясь в среде колонизаторов, ведь этот уголок планеты тоже был в части колониальных владений Франции. Работала Жозе стюардессой, не особо контактируя с местным населением. О рабстве в первый раз она услышала на работе во время полета. Однажды коллега сказал ей, что все антильцы в любом случае рабы. Тогда Жозе исполнилось 27, и эти слова больно ранили девушку. Подруга заказала ей билет на Гваделупу. Прилетев на родину, Жозе нашла ее несколько «холодной». После этого путешествия Жозе больше не возвращалась сюда. Но позже муж, савойский француз и дочь мотивировали ее приехать в Гваделупу повторно.
Только после второго путешествия женщина стала ощущать близость с родиной, желание восстановить корни, больше узнать о жизни далеких несвободных предков.
После нахождения Жозе и ее товарищами фамилий людей, трудившихся на Французскую Республику в качестве рабов, зародилась идея «странствующих мемориалов». Проект предполагал 280 крупномасштабных черных плакатов с написанием на них белыми буквами фамилий бывших рабов, ставших свободными. В 2012 г. организация создала интернет-портал Anchoukaj.org. Название сайта переводится с креольского как «родство». Сайт создан с целью оказать помощь людям в поиске фамилий предков. Руководитель семинара по генеалогическим вопросам Беатрис Фаруиль признается, что поначалу думалось: поиск фамилий – наиболее сложный вопрос. Но настоящие «подводные камни» поджидали впереди.
Оправданные поиски завершились
Найти фамилии предков, состоявших в списках рабов, оказалось сложной миссией. Кропотливая работа прошла недаром. С самого начала зарождения идеи в обществе формировалась коллективная память. Факты, погребенные под толщей исторических летописей, оживают на глазах, мотивируя нынешних потомков хранить эту историю бережно, передавая наследникам современности. Более 15 лет назад среди активистов оказалась Изабель Бран. Женщина, достигнув 56-летнего возраста, осталась неравнодушной к истории далеких прадедов. Она выяснила, что родители приехали в Париж с острова Мартиника. На дворе стояли 60-е годы. Сама Изабель считается уроженкой Парижа.
Тонкой ниточкой, связывавшей ее с родными местами, стал креольский язык, который она с пеленок слышала от родителей. С детства она занималась музыкой, играла на фортепиано классические произведения великих композиторов. В такие моменты девочка не ощущала близкую духовную связь с тем, что исполняет. Услышав же креольские мотивы, звучание тамбур, щипкового инструмента, в сердце женщины екнуло. Зов предков прозвучал так ясно и вдохновенно. Женщина начала исследовать исторические факты о родине, изучать культуру, традиции, обычаи прадедов и прабабушек.
До этого понятие «рабство» воспринималось как некий чуждый элемент, не касающийся лично ее судьбы.
Отправившись в бюро национальных архивов, она нашла реестр рабов, решив найти предков. Увидев три знакомые фамилии, невероятная буря волнения захлестнула женщину, лишив возможности говорить. Кропотливо записав данные, она поняла, насколько бесценны эти сведения. В этот момент пришло осознание: предки трудились на плантациях рабовладельцев, покупались и продавались подобно мебели, инструменту для выращивания урожая. Одновременно с осознанием пришла уверенность в себе, чувство гордости, желание восстановления справедливости в виде оживления памяти о людях, строивших Францию.
На протяжении долгих десятилетий рабы не упоминались в обществе, нельзя было упоминать их имена, говорить о них. Власти предпочитали закрыть глаза на предшествующие выходу закона об отмене рабства бунта, беспорядки, случившиеся на Гаити. В тогдашней колонии Сан-Доминго рабы восстали, мотивировав правительство страны задуматься о необходимости принятия закона об отмене рабовладельческого строя в 1794 г. Через шесть лет Наполеон отменил закон. Школьные учебники по истории замалчивали бунты во время перевозки товаров на кораблях с труднейшими условиями труда для рабов. Молчали книги и о бунтах на земле, на плантациях.
Сандрин, чьи предки считались рабами в Гваделупе, вспоминает следующее. Будучи школьницей, между девочкой и учительницей истории возникла спорная ситуация. Учитель твердил о предках галлах, но девочка знала твердо: ее предки – рабы. В итоге педагог отругала школьницу за ненадлежащее поведение, посоветовав ей лучше учить уроки. Дома ученица поведала об инциденте дома. Мать объяснила дочери, что она является француженкой с антильскими корнями и имеет отношение к материковой части страны. Сандрин считает, ей повезло: мама возила в детстве к бабушке на Гваделупу. Бабушка нередко рассказывала о рабском прошлом, но в семье об этом принято было молчать, хотя историю семьи не забывали.
Ураган Хьюго, обрушившийся на Гваделупу в 1989 г., стер следы памяти в доме о рабстве, включая кандалы, хранимые бабушкой.
Эти женщины, чьи воспоминания описаны в статье, вместе с коллегами по движению ежегодно собираются 23 мая. Это девиз ассоциации «Комитет 23 мая 1998». На сегодняшний день у комитетчиков единственное требование: сдержав обещание, воздвигнуть мемориал в дань памяти о двух сотнях тысяч свободных рабов, чьи истории более полутора веков оказались под «завалами» исторических вех.
