Алексей
В течение полувека Жак Виллегле, одно из величайших имён французского искусства 20-го века, рыскал по стенам городских пейзажей, извлекая безымянные, порванные и испорченные плакаты с сильным визуальным воздействием, чтобы превратить их в картины, рассказывающие об уличной жизни и ставшие памятью города.
Его менее известные графические социально-политические алфавиты, наполненные знаками и символами, были выделены в Alphabet (s)– его первая крупная галерейная выставка, основанная на этой серии, – в галерее Vallois в Париже в 2021 году. Первоначально вдохновлённый фрагментом граффити, замеченным в метро, он заимствует фразы у других и переносит их на бумагу, холст или стену, предлагая зрителям расшифровать его слова и коды. Сегодня, в возрасте 96 лет, острота его взгляда такая же экстраординарная, как и тогда, когда он только начинал, доказывая, что он по-прежнему современен и смел, как всегда.
Расскажите о своей семье и детстве.
Мой отец был кассиром в Банке Франции. Моя мать происходила из семьи, в которой не работала ни одна женщина. В конце 1929 года моего отца перевели из Кемпера в Коньяк. Коньяк был выбран моей матерью, потому что нормандские семьи недавно поселились там в результате браков. Это не был удачный выбор, потому что у неё были высокопоставленные связи в городе, и это вызвало ревность у директора, у которого они были только клиентами. У меня тёплые воспоминания о нашей квартире, треть которой использовалась для приёмов. Мои старшие братья были пансионерами в иезуитских средних школах в Туре, где жил двоюродный брат моего отца. Работал странствующим проповедником. В 1935 году наша семья переехала в Ванн. В кругу моих родителей не было женщин с профессией. Только во время оккупации будущее девочек начало беспокоить родителей. Из-за последствий Народного фронта 1936 года и экономических последствий, которые переживала страна, они готовили их к профессиональной деятельности в малоизвестных им направлениях.
Вы были частью Сопротивления во время Второй мировой войны?
Поскольку мой отец физически представил своего зятя, делегата Либерасьон-Норд, муниципальным властям и позволил его жене и детям участвовать в отношениях Сопротивления, он заслужил медаль Сопротивления. Он сказал моей матери, что если её арестуют, она должна сказать, что действовала по его приказу. Что касается меня, то я получил удостоверение личности из полицейского участка, что сделало меня моложе на два года. Это позволило мне более свободно передвигаться и передавать сообщения. Удостоверение личности было благодарностью мэра моему отцу за то, что он доверился ему, когда Виши отодвинул его на второй план.
Вы познакомились с Раймондом Хейнсом в Региональной школе изящных искусств в Ренне в 1945 году, в конце Второй мировой войны. Расскажите о ваших отношениях с ним.
Раймонд Хейнс поступил в Региональную школу изящных искусств в Ренне, но он долго колебался и вместо того, чтобы поступить в школу в конце третьего триместра 1944 года, поступил только 10 января 1945 года. И очень быстро перестал посещать занятия. Он ходил гулять и говорил, что читал Гёте. Я более интересовался тем, что, казалось, не интересовало его – эстетикой живописи или скульптуры. Тем не менее он поступил в скульптурное ателье. Отец Раймонда учился в Школе изящных искусств в Париже и поддерживал контакты с местными скульпторами. Но у Раймонда не было желания идти по его стопам. Он всегда начинал и возобновлял работу, но бросал её, давал ей заснуть и большую часть времени забывал о ней. В нём было что-то навязчивое; он всегда казался недовольным своим поведением.
Поскольку вы не могли зарабатывать на жизнь, будучи художником, вам пришлось устроиться на работу архитектором. Как вы разделили свою карьеру между искусством и архитектурой?
Я умел работать очень быстро, проводить короткие встречи с подрядчиками. Кроме того, я руководил строительством школ в Париже и некоторых в департаменте Сены. Раз в неделю я мог объехать столицу с шофером, что очень помогало мне следить за щитами на рабочих местах, которые не находились под моим присмотром. Это позволило мне оценить, можно ли их использовать для моей работы.
Почему работа с рваными плакатами, найденными на улице, стала вашим любимым средством выражения себя? Вашей целью было подвергнуть критике общество потребления и показать эпоху, в которой вы живёте?
Когда я увлёкся плакатами, мы уезжали с войны. Это не был вопрос потребления. Кризис был вызван нехваткой строительных материалов. Железнодорожные аварии были обычным явлением, так как оборудование часто выпускалось до финансового кризиса 1920-х годов. Чёрный рынок продолжал существовать. Начало общества потребления я датирую 1964 годом. Я не пытался критиковать общество, а пытался оригинально его проиллюстрировать. Пока я интересовался абстрактной живописью, я сожалел, что ничто из повседневной жизни не может заинтересовать художников. Я знал историю эволюции плаката и заметил, что дизайнеры-творцы с удовольствием работали над своими композициями, черпая вдохновение, в том числе, у художников-кубистов.
