Антон Прошенков
Говоря об исторических процессах и персоналиях, все историки и писатели действуют, как правило, по единой схеме. За основу повествования или исследования берется какой-либо исторический процесс. Это чаще всего бывает событие, подразумевающее некие временные рамки, возникающее, набирающее силу и развивающееся, затем ослабевающее и прекращающее свое существование. У каждого события есть своя предыстория, свои герои и подвижники, злые гении и жертвы, свои последствия.
Когда перо повествователя касается бумаги, перед нашим взором предстают бородатые викинги, бредущие через полосу прибоя для того, чтобы создать на французском побережье Атлантики область, которую позже назовут Нормандией. Мы видим гренадеров Наполеона Бонапарта, строй которых, ощетинившись штыками, готовится встретить атаку мамлюкской конницы посреди египетских песков. Перед нами пронесутся кирасиры маршала Мюрата, опаленные огнем Бородинского сражения. Мы представляем себе французских зуавов в Крыму, готовящихся пойти на очередной приступ Севастопольских бастионов. История Франции для нас – это череда достижений, совершенных мужчинами – императорами, маршалами, учеными и политиками.
Но история Франции знает и другие примеры. В прошлом этой страны бывали времена, когда тяжелые ботфорты щелкали каблуками, а серебряные шпоры маршалов и генералов теряли свой звонкий голос. Переставали бряцать шпаги, а кивера с плюмажами, гордо реявшими на полях сражений, склонялись к земле, лишь заслышав легкий стук изящных каблучков на тонкой женской ножке…
Сегодня мы поведаем историю об удивительной женщине, изменившей Францию той эпохи, в которую ей выпало жить. Она была чужда революциям и войнам, она не сделала ничего, подобного подвигу Жанны д’Арк. Она не была святой, не была благотворительницей. Но при всем том, своей красотой, умом и любознательностью она смогла создать новые оригинальные стили и образы в сфере женской моды, живописи, дав свое имя целому направлению в сфере интерьерного дизайна. На звук ее голоса собирались военачальники и министры, философы и литераторы, художники и скульпторы. Ее имя – Жюли Рекамье.
Восход парижской звезды
Жанна Франсуаза Жюли Аделаида Бернар – таково полное имя нашей героини в девичестве, была дочерью королевского нотариуса в городе Лион – третьем по величине городе во Франции. Она родилась 3 декабря 1777 года, получила обычное для девочек того времени образование. После завершения домашнего обучения Жюли пребывала в монастыре. В 1786 году семейство Бернар переехало в Париж. В возрасте пятнадцати лет юная Жюли Бернар была выдана отцом замуж за преуспевающего парижского банкира Жака Рекамье в 1793 году. Мессир Рекамье был чрезвычайно выгодной партией для мадемуазель Бернар. Будучи старше супруги на двадцать шесть лет, он был обладателем огромного состояния и переживал период карьерного подъема. Так в 1800 году он занял пост регента Банка Франции.
Разница в возрасте и темпераменте послужила причиной формирования между мадам и мсье Рекамье скорее дружеских и уважительных, нежели семейных и супружеских отношений. Детей у них не было, и каждый имел возможность жить собственной жизнью. Жак Рекамье занимался финансами, а Жюли стала хозяйкой (или, как их тогда называли «царицей») салона – клуба по интересам для представителей высшего парижского общества – аристократии, буржуазии и высших армейских чинов. В честь бракосочетания банкир Рекамье подарил своей молодой супруге особняк, некогда принадлежавший министру финансов Жаку Неккеру. В особняке Неккера с 1793 года по приглашению Жюли Рекамье собирались ее друзья, знакомые и поклонники, и этот неформальный клуб по интересам стали называть «Салоном мадам Жюли Рекамье».
«Клубы по интересам» для европейских дворян
Салоны, как культурное явление, характерное для Европы минувших веков, стали возникать на территории европейских государств в поздний период Эпохи Возрождения. Первые салоны возникли в европейских столицах примерно в XVI веке. Салон представлял собой, как правило, домовладение известной и знатной дамы, принимавшей в нем своих гостей. Притом характер этих встреч и общения был таков, что гости, посещавшие даму, были, как правило, ее поклонниками. В те времена смысл этого определения разительно отличался от того, что вкладывается в него в наши дни. Тогда в основе процесса поклонения прекрасной даме лежали принципы древнего рыцарства, не изменившиеся со времен Империи Карла Великого и рыцарей Круглого Стола.
Согласно этим принципам, благородный мужчина, избравший предметом своего поклонения означенную даму, должен был не домогаться ее внимания и благорасположения, а прославлять ее честь, ум и красоту своими подвигами и безупречным поведением рыцаря. Здесь стоит отметить, что благородная дама – предмет воздыханий рыцаря – вполне могла быть и замужней женщиной. И при этом ее социальный статус не делал запрещенным или предосудительным поклонение ей. Даже мужья прекрасных дам относились к этому с пониманием.
Ни одна аристократка не могла, да и не желала отказываться от поклонения себе, поэтому визиты поклонников были процессом постоянным. При этом благородные господа за неимением драконов и чудовищ были вынуждены привлекать внимание предмета своего поклонения при помощи сочинения в ее честь стихов, баллад, литературных эссе и изящных словесных спичей. При этом атмосфера всегда носила характер непринужденного и легкого общения, основанного на состязаниях в острословии и интеллекте. Стоит отметить, что молодые дворяне, готовясь выйти в свет, должны были уметь отстоять свою честь при помощи шпаги. Но при этом донести свою точку зрения, признаться в любви либо высмеять соперника они должны были уметь в елико возможно изящной форме, чему и обучались наряду с фехтованием и верховой ездой.
А вот теперь постарайтесь представить, насколько интеллектуально богаты были в целом подобные «аристократические клубы», где молодые и одаренные дворяне (а позднее буржуа и представители науки и искусства) всеми силами ума и воображения старались заинтересовать свою «Клеопатру» дарами, принесенными к подножию ее трона.
Французские салоны были известны по всей Европе с XVI века. Их хозяйками и вдохновительницами были умнейшие и образованнейшие женщины своего времени. В их числе Маргарита Наваррская, сестра короля Франции Франциска I, которая являлась одной из первых женщин-писательниц Франции. Мария Шотландская, или Мария Стюарт, покорившая своими умом и красотой французский двор, стала музой для знаменитейших поэтов своего времени: Лопе де Вега, Пьера Ронсара, Пьера Брантома де Бурдейля. Хозяйкой салона была также Маргарита Валуа, известная всему миру как «Королева Марго» с легкой руки французского писателя Александра Дюма-отца.
Салон Жюли Рекамье
Салон мадам Рекамье в известной степени соответствовал традициям французского салона. Ее молодость и изящество привлекали людей абсолютно различного происхождения, жизненного опыта и возраста. Казалось бы, что могло быть общего у молодой французской аристократки и Жана-Батиста Бернадота, маршала Франции? Общий язык и интересы нашли военачальник шведского происхождения, начавший свою службу во французской армии в чине сержанта, когда Жюли исполнилось одиннадцать лет, и юная аристократка-француженка. На момент их знакомства она была молодой парижанкой, не выезжавшей за пределы Франции, а он – бывалым воином, маршалом Империи, вдыхавшим порох множества битв по всей Европе.
Другом Жюли Рекамье был философ, поэт и литератор Бенжамен Констан. Она живо интересовалась его литературным творчеством и политическими взглядами. В частности, ее чрезвычайно привлекал тезис о свободе личности, согласно которому свободная и просвещенная личность, ее развитие и совершенствование есть главная забота государства. Салон мадам Рекамье был местом, где зачитывались его произведения, и велась полемика на затрагиваемые им вопросы философии и литературы.
Частым посетителем и преданным поклонником мадам Рекамье был Франсуа Рене де Шатобриан – известнейший в те годы писатель, один из первых представителей романтизма в литературе. И именно в салоне Жюли Рекамье было сломано несчетное количество копий в интеллектуальных спорах, в ходе которых обсуждался предложенный им «Парадокс китайского мандарина». Именно Шатобриан в своем творчестве стал отцом морально-этического парадокса о возможности совершить плохой поступок при полной гарантии, что о нем не станет известно.
Клуб политических дебатов
Помимо литературы, частой темой для обсуждения в салоне мадам Рекамье была политическая ситуация в Европе и Франции. Салон стал полем для выступлений оппозиционных Наполеону Бонапарту политиков и литераторов. Так его частым посетителем был известный политик Камилл Жордан, находившийся в острой оппозиции по отношению к власти Бонапарта. Подругой Жюли Рекамье была писательница мадам де Сталь, являвшаяся дочерью министра финансов Неккера, чей особняк выкупил муж мадам Жюли. Жермена де Сталь с ее авторитетом в литературных и политических кругах прямо оппонировала Наполеону Бонапарту и выступала за равенство полов.
Стоит отметить, что именно дружба Жюли Рекамье с Жорданом и мадам де Сталь послужила Бонапарту поводом для крайнего раздражения. В бытность свою Первым консулом Франции, Наполеон пытался оказывать мадам Рекамье знаки внимания, впрочем безо всякого отклика с ее стороны. Ее резкая позиция и критические высказывания в адрес власти послужили для полиции Парижа поводом к неоднократному закрытию салона. Салон Рекамье посещал брат Наполеона Люсьен Бонапарт, а также члены правительства. Однажды узнав о подобном случае, Первый консул раздраженно бросил: «С каких это пор совет министров заседает в салоне мадам Рекамье?»
Повышенный интерес к политике стал причиной высылки Бонапартом из Парижа Жермены де Сталь. Жюли Рекамье поддерживала с ней переписку, из-за чего также подверглась высылке по приказу Бонапарта. Удаление из столицы стало концом для банковской карьеры мужа мадам Жюли – Жака Рекамье.
Законодательница моды и стиля
Жюли Рекамье обладала талантом привлекать и удерживать вместе разных людей, которые в ее присутствии делились знаниями, жизненным опытом и думами. Создание обстановки, которая способствовала раскрытию душ посетителей салона, также является ее достижением. Дизайн для интерьера и фасоны одежды мадам Рекамье заимствовала у античных изображений и скульптур. Античная философская мысль, литература, а также манера вести диалоги импонировали ей, поэтому она и придерживалась «этрусского стиля» или стиля «a la grecque».
Именно мадам Рекамье явилась первооткрывательницей «античного» стиля в женской одежде, завоевавшего впоследствии все европейские страны. Так на картинах Франсуа Паскаля Симона Жерара и Жака Луи Давида Жюли Рекамье изображена в римской женской тунике белого цвета. Платья подобного рода, названные «стилем Рекамье» стали популярны от Испании до России. Они имели длину до пола, подол был украшен широкой полосой с вышивкой серебром или золотом. Плечи и руки были открыты, платье снабжалось короткими рукавами с небольшими буфами.
Подпоясывались туники высоко под грудью, будучи при этом достаточно просторными, но не широкими. Под платье обычно надевалась рубашка телесного цвета, которая иногда смачивалась водой, прилипая к телу. Этим достигался эффект «античной статуи – в подобном стиле любили творить изображения богинь и гетер греческие скульпторы. Волосы собирались в высокую прическу и закалывались на затылке множеством невидимых заколок, оставляя открытыми шею и уши.
На портрете кисти Давида мадам Рекамье изображена полулежащей на кушетке, являвшейся точной копией предмета интерьера дворца, обнаруженного при раскопках древнего города Помпеи. В том же стиле было изготовлено кресло, сидя на котором она изображена на картине Ф. Жерара. Мебель для салона мадам Рекамье была изготовлена знаменитым парижским мастером-мебельщиком Жоржем Жакобом-старшим.
После завершения работы над картиной Давида в 1800 году Жюли Рекамье становится законодательницей в сфере женской моды: в одежде, прическах и украшениях. А автор картины Жак Луи Давид посредством своих работ стал диктовать моду в оформлении интерьеров и даже манере парижских дам держать себя. Ими с удовольствием были переняты и активно внедрены в повседневный обиход позы и даже выражение лица мадам Рекамье.
За пределами Парижа
Подчиняясь приказу Наполеона Бонапарта, Жюли Рекамье покинула Париж и переехала в провинцию, в город Шалон-Сюр-Марн, а в 1813 году уехала в Рим, где снова стала жить привычной жизнью – среди интеллектуальных бесед, окруженная поклонниками. Именно там знаменитый скульптор – неоклассицист Антонио Канова, пораженный ее красотой, увековечил предмет своего поклонения, выполнив два бюста мадам Рекамье из мрамора.
В апреле 1814 года Жюли Рекамье узнала об отречении Наполеона Бонапарта и вернулась в Париж, где снова открыла свой салон. В течение этого периода своей жизни мадам Рекамье писала мемуары, но приказала их уничтожить перед своей смертью. Ее биографом стала ее племянница и приемная дочь Амели Ленорман, написавшая биографию Жюли Рекамье на основе оставшейся после нее личной переписки.
Жюли Рекамье скончалась 11 мая 1849 года в Париже в возрасте 71 года. Она была похоронена на кладбище Монмартр, рядом со своими родителями. Жизненный путь Жюли Рекамье – долгий и прекрасный, без сомнения может и должен послужить примером отношения к жизни. Эта замечательная женщина прошла путь, на котором была постоянно сопровождаема множеством поклонников из числа сильных, умных и талантливых мужчин. Имея возможность быть носимой ими на руках, она ни с кем не позволяла себе вольностей, предпочитая дружбу и философские беседы чувственным удовольствиям.
Это была женщина, имевшая возможность купаться в роскоши и ступать по россыпям драгоценных камней, но она сознательно выбрала скромный и целомудренный «греческий стиль», подчеркивавший естественную красоту и изящество форм. Она была достаточно смелой, чтобы иметь политические убеждения и отстаивать их, несмотря на противодействие и гонения. История знает немало прекрасных женщин, от которых зависели судьбы мира, оставивших память о себе на долгие века: Нефертити, Клеопатра, Мессалина, Лукреция Борджиа, Екатерина Медичи…
Но пример Жюли Рекамье, без сомнения, прекрасен, поскольку ум, красоту и талант, данные ей природой, она употребила на то, чтобы мир стал разумнее, красивее и чище.
