Новости общества Франции

На крыльях славы

После окончания работ по строительству Суэцкого канала в Египте и завершения торжеств в честь начала его использования, Фердинанд Лессепс потерял всякий интерес к своему пустынному детищу. Достигнутая цель перестала манить его. На протяжении последующих десяти лет он активно и с наслаждением пожинал плоды своих трудов, изменивших облик Ойкумены.

Лессепс был награжден за свои заслуги медалью Альберта в 1865 году. Этой медалью британское Королевское общество награждало согласно ее статусу людей без различия их национальной принадлежности, достигших выдающихся достижений в области продвижения искусств, производства и торговли. Строительство Суэцкого канала продолжалось, но до окончания работ оставалось четыре года. Награждение было следствием не фактических свершений или заслуг виконта, а его организаторских достижений. На пути к цели лежали еще десятки километров пустыни и годы труда, а выжженные солнцем пространства уже были готовы погрести в песках тысячи тел египетских феллахов, которым предстояло погибнуть в ходе строительства.

Самую трудную в жизни науку, для которой не существует учебников, наставников и кодифицированных методик – науку располагать к себе, Фердинанд Лессепс освоил за свою бурную жизнь на профессорском уровне. И медаль Альберта, по сути дела, он получил именно поэтому. В его случае она стала своего рода «призом зрительских симпатий» со стороны жителей Туманного Альбиона, на берегах которого виконт одержал свою главную победу, сумев привлечь на свою сторону общественное мнение, политиков и прессу.

Говоря о награждении Лессепса медалью Альберта, следует отметить, что с момента учреждения медали до момента его награждения, ею были награждены всего два человека. Это Роуленд Хилл, британский политик и администратор, реформировавший почтовое дело в Великобритании и император Франции Шарль-Луи-Наполеон Бонапарт, или Наполеон III. Вот в такой последовательности: британский министр, французский монарх и…Фердинанд Лессепс, или просто «Великий француз», как его именовали в прессе.

Кроме того, Лессепс был кавалером ордена Почетного Легиона Франции. Членство в ордене присваивалось как знак отличия для людей, успешно подвизавшихся на ниве государственных преобразований и способствовавших укреплению Отечества. Орден был учрежден императором Наполеоном I Бонапартом в 1802 году. Одновременно с членством в рыцарских орденах «Великий француз» был избран почетным членом Английского королевского общества в 1875 году, а также почетным иностранным членом Русского императорского географического общества. В доказательство тезиса, утверждающего, будто бы «талантливый человек талантлив во всем», Лессепс в 1884 году был избран в члены Французской Академии – национального научного учреждения Франции. Согласно уставу, объектами ее исследований являлись: изучение французского языка и литературы, а также регулирование языковых и литературных норм французского языка.

Теперь уже Фердинанд Лессепс, благодаря членству в крупнейших академиях Европы стал известен не только как инженер (им он стал с легкой руки инженеров Суэцкого канала, поскольку они для простоты именовали его так), но и как географ, естествоиспытатель, геодезист, финансист, лингвист, планировщик  и вообще специалист широчайшего профиля. Слава Лессепса летела по миру впереди него, и честь проведения «Нового Босфора» в Синайской пустыне принадлежала исключительно ему одному. За его победу были прощены жертвы строительства, обман, спекуляция родственными и дружественными связями. Он был подлинным триумфатором. И как победитель легко получал все, чего добивался, и порой даже больше, чем то, на что мог претендовать.

Новые идеи «Великого француза»

В 1879 году, в возрасте 74 лет вниманием Лессепса овладела новая цель, воплощению которой он посвятил всю свою энергию. Он был крепок телом, обладал ясным умом и железной хваткой, и его репутация служила гарантией того, что он справится с задачей играючи. Речь шла о строительстве нового канала, на сей раз в Панаме.

В основе проекта лежало намерение соединить два океана – Атлантический и Тихий, путем создание бесшлюзового (как и в предыдущем случае) канала, долженствующего пролегать через панамскую сельву. Инженерных сложностей не предвиделось, поскольку согласно плану, будущий канал не нуждался в системе шлюзов. Предполагаемая длина канала по проекту получалась вдвое короче длины канала в Суэце. Кроме того, территория будущего строительства, по мысли Лессепса, была в значительной степени более комфортна для проведения работ, нежели Синайская пустыня. Строительство должно было осуществляться во влажной тропической сельве, соответственно, строители не должны были испытывать недостатка в пресной воде. Кроме того, «Великий француз» превосходно знал испанский язык и бегло изъяснялся на нем. Соответственно, это исключало даже малейшую вероятность возникновения сложностей в общении с местными властями. Пылкий, порывистый и энергичный, напористый как тореадор и стремительный как бык на корриде своим обаянием чеширского кота в сочетании с бульдожьей хваткой он должен был открыть все двери и разрушить все преграды.

Американское шоу Лессепса

Лессепс начал действовать. По зарекомендовавшей себя ранее схеме, никогда прежде не дававшей сбоев, он выехал в Соединенные Штаты Америки. Территории, на которых предполагалось вести строительство, находились в сфере их политических интересов. Главными игроками на политическом поле Карибского бассейна традиционно являлись США и Великобритания, посему и заинтересовывать проектом было необходимо правительства этих стран. Приехав в США, Лессепс выступил с докладом в Конгрессе, побывал на аудиенции у Президента, был приглашен для доклада в Национальное географическое общество. Его приветствовали ассоциация инженеров, пресса сделала его героем дня. Портреты «Великого француза» не сходили с передовиц американских газет.

В деле была сложность, устранить которую и должен был визит Лессепса в США. Суть ее заключалась в следующем. Лессепс предлагал к осуществлению проект, составленный в конце 19 века итальянским географом Алессандро (Алехандро) Маласпиной, находившемся в то время на службе испанской короны. Им был составлен проект строительства канала, долженствующего пролечь через панамскую сельву. План Маласпины содержал расчеты глубин и объемов выбранного грунта, промеры расстояний, а главное – предполагалась постройка канала бесшлюзового типа, что и оказало решающее воздействие на выбор этого проекта Лессепсом.

«Великий француз» добился своего с непревзойденной легкостью, и это было немудрено – ведь он играл в самую любимую из своих игр. Будучи тонким психологом, он во время своих предыдущих визитов в США понял и ощутил, что для того, чтобы покорить душу Америки, ей нужно подарить шоу. От него требовались яркие, красочные и эффектные представления, на которые он был непревзойденным мастером. Природное обаяние не подвело. Он, как и рассчитывал ранее, заставил поверить в него всех, кто видел и слышал его выступления, или читал о нем в газетах.

Помимо проекта Панамского канала, существовал еще один проект. Речь шла о строительстве канала в Никарагуа. Первоначально правительство США склонялось к проекту Никарагуанского канала. Более того, на территории предполагаемого строительства даже была создана особая зона, чьи нейтралитет и безопасность в военном и политическом плане гарантировались Великобританией и США.  Предполагаемая цель данного проекта была абсолютно та же – соединение двух океанов, но план представлялся гораздо более сложным в реализации. По проекту, он должен был быть длиннее Панамского, кроме того, предполагал наличие целой системы шлюзов. Вследствие постройки канала существовала угроза затопления водами озера Никарагуа целых областей, территория которых находилась в непосредственной близости от предполагаемого места работ. Используя свой авторитет и красноречие, Лессепс смог доказать превосходство своего проекта и заручиться его одобрением.

Так уж вышло, что на сей раз британские интересы не могли быть задеты притязаниями Лессепса, поэтому Великобритания, чьей целью было недопущение влияния Соединенных Штатов в регионе, отнеслась к проекту «Великого француза» нейтрально. Кроме того, в процессе притягивания к своему проекту и персоне симпатий американской общественности, Лессепсом был совершен важный тактический ход, обезопасивший его проект в юридическом отношении.

С этой целью, созданная им в 1880 году «Всеобщая компания межокеанского канала» выкупила у английского инженера Уайза концессию на строительство Панамского канала, полученную им ранее у правительства Колумбии. Покупка обошлась в 10 миллионов франков – большую сумму, но зато теперь все препятствия на пути осуществления проекта были надежно устранены. Кроме того, авторитета компании прибавляла работа в ее составе многих инженеров и ученых, чьи имена и репутация служили средством укрепления доверия к ней. В их числе был и Александр Гюстав Эйфель, инженер и специалист по проектированию и монтажу металлических конструкций, будущий создатель знаменитой Эйфелевой башни.

Первый этап подготовки строительства успешно завершился. Лессепсу удалось в кратчайшие сроки добиться одобрения своего проекта со стороны одних политических сил, при этом подстраховаться от возможных препятствий со стороны других. Административная часть подготовки была блестяще завершена, и, по мнению виконта, им был сделан еще один шаг на пути к новому триумфу, новой славе и возможностям. Если бы он знал,  куда приведет его этот путь. Продолжение следует.

Далеко не безоблачные отношения правительств Франции и Великобритании получили новый импульс к росту напряженности между ними на минувшей неделе. Событием, вызвавшим очередной повод  для недовольства деятельностью коллег из сопредельного государства, стало затопление в проливе Ла-Манш плавательного средства, на котором мигранты из стран Ближнего Востока пытались нелегально попасть на территорию Великобритании.

Через Ла-Манш на резиновой лодке

Крушение произошло 24 ноября 2021 года. Обстоятельства его таковы: в среду 24 ноября плавательное средство (надувная резиновая лодка), на борту которого находились 33 пассажира, потерпело крушение и затонуло во французских территориальных водах. Все пассажиры были по национальности курдами, преимущественно выходцами из Ирака. В качестве плавательного средства при пересечении пролива Ла-Манш была использована резиновая надувная лодка с плоским дном, не предназначенная к использованию для плаваний на таких глубинах и на подобные расстояния.

Причины затопления выясняются. Доподлинно известно, что к моменту прибытия французских спасателей воздух из лодки почти полностью вышел. Причины произошедшей трагедии выясняются следствием. На данный момент выявлено несколько из них. Так предположительно лодка дала течь и из нее начал выходить воздух вследствие механического повреждения. Это мог быть производственный брак, либо повреждение было нанесено плавательному средству кем-либо из пассажиров вследствие его перегруза. Одной из причин также могла быть внезапно возникшая на борту паника.

Итогом неудачной попытки пересечения морской границы Великобритании стала гибель 27 пассажиров плавательного средства. Из них 17 человек были мужчинами различного возраста, 7 – женщинами, одна из которых предположительно была беременной, 3 – дети подросткового возраста. Двое потерпевших были спасены и доставлены в больницу Кале с переохлаждением, трое пропали без вести. Крушение было обнаружено французскими рыбаками, осуществлявшими лов рыбы в прибрежных водах. Они же вызвали сотрудников службы спасения, сумевших спасти двоих пассажиров – гражданина Ирака и гражданина Сомали.

Политический резонанс

Вторая половина минувшей недели была отмечена достаточно напряженным диалогом властей Франции и Великобритании. На следующий день после происшествия Эммануэль Макрон предложил британскому премьеру Борису Джонсону приступить к совместной работе по выработке решений проблемы незаконной миграции через Ла-Манш. В ответ на предложение Макрона 27 ноября Джонсон опубликовал на своей странице в Twitter открытое письмо президенту Франции. В письме британский премьер открыто упрекнул французские власти в неспособности решить проблемы, связанные с незаконной миграцией на территории Франции. В числе предложений по решению проблемы, внесенных Джонсоном, значится введение практики совместного франко-британского патрулирования французских территориальных вод с целью управления потоками нелегальной миграции и противостояния им.

Эммануэль Макрон охарактеризовал открытое письмо Джонсона как «несерьезный шаг», поскольку в глазах Елисейского дворца демарш британского премьера был лишь попыткой возложить всю вину на одну лишь Францию в одностороннем порядке. Кроме того, по заявлению французского президента, главы правительств не должны общаться через социальные сети, поскольку для совместной работы существуют официальные регламентированные механизмы.

В тупике?

Резкую критику со стороны Елисейского дворца вызвала британская позиция, согласно которой нелегальные мигранты, пытающиеся пересечь морскую границу Великобритании со стороны Ла-Манша, подлежат возвращению на территорию Франции. Ситуация по выработке каких-либо совместных мер в отношении нелегалов постепенно заходит в тупик, поскольку правовая база для подобных шагов в данный момент отсутствует. До заявления правительства Великобритании о выходе из Евросоюза миграционные процессы в Европе регламентировались двумя сводами правил: Шенгенскими соглашениями о безвизовом сообщении в границах Евросоюза и Дублинскими соглашениями (приняты в 2013 году) о предоставлении убежища лицам из третьих стран, подающим ходатайства с этой целью и ищущим защиты в рамках реализации Женевской конвенции.

По букве Дублинских соглашений, лица, ищущие защиту, подают ходатайства о предоставлении таковой в официальные органы не всего Евросоюза, а конкретного государства – его члена. После дактилоскопирования и идентификации личности государство-член ЕС становится ответственным за предоставление либо непредоставление означенного убежища.

До объявления Brexit Великобританией, она входила в перечень стран Дублинского соглашения, что дает, по словам британских властей, основание для подачи заявленных ходатайств в адрес французского правительства. В ответ на это официальный Париж напомнил о функционировании на территории Великобритании закона, известного как Habeas Corpus, служащего юридическим прецедентом, делающим высылку нелегалов невозможной. Согласно положениям этого закона, нелегальные мигранты, попавшие на территорию Британских островов, не могут быть депортированы за их пределы, и рассчитывают найти работу, не требующую не только гражданства Соединенного Королевства, но и каких-либо документов вообще. Таким образом, мигранты избирают своей конечной целью именно Великобританию, несовершенство законов которой дает им возможность обосноваться на ее территории. Оно же является и главным стимулом для повторения подобных попыток.

Таким образом, во Франции считают провокацией попытку Великобритании навязать соседнему государству обязательства по приему всего потока беженцев, желающих попасть на британскую территорию через пролив. Особенное противление вызывает попытка апеллировать к законодательству, которое сама британская сторона считает себя вправе игнорировать (основанием этой позиции является Brexit), в то время как другие государства (продолжающие членство в Евросоюзе), с ее точки зрения, обязаны их соблюдать.

Поиск виновных

Правительства Великобритании и Франции продолжили обмениваться взаимными упреками. Обоюдные пикировки на данный момент привели к отмене встречи глав Министерств внутренних дел обоих государств Жеральда Дарманена и Прити Пател. Так Дарманен объявил своей британской коллеге о том, что считает ее Persona non Grata на предстоящей встрече по вопросам миграционного кризиса.

В свою очередь премьер-министр Иракского Курдистана Масрур Барзани высказался об озабоченности своего правительства трагической гибелью соотечественников в водах Ла-Манша. Барзани высказал надежду о «скорейшем принятии мер, направленных на предотвращение гибели невинных людей», а также поиск тех, на ком лежит ответственность за случившуюся трагедию.

Лишенные конструктивной составляющей попытки начать диалог, призванный решить проблему нелегальных миграций, зашли в тупик. Рассматриваемые в данный момент события объективно являются еще одним узлом в клубке противоречий, тянущемся с 2015 года из пустынь Ближнего Востока и Северной Африки до прибрежных зон Кале, Дюнкерка, Булони и Дьеппа. Не имея фактической возможности предотвратить или каким-либо образом регулировать миграционные потоки, не видя конструктивной поддержки из-за пролива, французские власти оказались способны лишь сделать хорошую мину при плохой игре. А именно: призвали усилить контроль на границах Евросоюза.

Конкретная вина за случившееся была возложена на контрабандистов. Якобы именно они взимают плату с беженцев за возможность нелегально пересечь британские территориальные воды, игнорируя все мыслимые меры безопасности, сознательно подвергая риску их жизнь и здоровье. В качестве меры по борьбе с нелегальной миграцией из ассортимента спортивных магазинов Декатлон в прибрежных городах Франции исчезли все плавсредства – надувные лодки, каяки, байдарки и каноэ. Британская же сторона предпочла просто умыть руки, возлагая вину на официальный Париж.

Взаимные выпады с обоих берегов Ла-Манша продолжают совершаться. Пока рано заявлять о каких-либо конструктивных результатах диалога. Так же невозможно предположить, сколько еще нужно будет сломать копий и написать гневных писем прежде, чем ситуация начнет разрешаться. Итог переговоров заключается на данный момент в том, что каждая сторона обзавелась собственным фиговым листом, который демонстрируется и соседним государствам, и собственным гражданам с целью замаскировать свое бессилие. Между тем мировая общественность обречена оставаться на позициях наблюдателя за процессом, в то время как холодные волны Ла-Манша будут продолжать захлестывать лодки с беженцами, а волны мигрантов – захлестывать города Европы.

Часть 3. На перепутьях истории

Дорогой читатель, наступило для нас с вами время сделать определенные выводы.

Факты приведены, и какая же картина предстала нашему взору? Чаши весов истории заколебались. На одной из них лежали: новая всеобщая религия и формирующаяся культура, письменность и традиция. Государственная власть вводила разделение сословных функций, и в королевстве уделом короля становилось высшее руководство, церкви – власть духовная под его опекой и с идеологическим обслуживанием его интересов. Знать и войско несли военную службу на профессиональной основе, получая земли за службу. Крестьянство и ремесленники занимались обработкой земли и ремеслами, будучи постепенно вытесняемы из политической сферы, и занимались только профессиональной деятельностью, платя налоги и выполняя повинности.

На другой чаше весов лежали пережитки варварской послеримской Европы, преодолеть которые было отнюдь нелегко. Этническая и родоплеменная рознь, языковые различия, удаленность географическая, религиозная пестрота и отсутствие экономических связей являлись серьезными сдерживающими факторами. Так фактически на стороне королевских преобразований были здравый смысл, видение перспектив государственного строительства, осознание и принятие перемен. Против них были вековые традиции, впитанная с молоком матери разобщенность, усиленная суровой природой и сформированная еще во времена Великого переселения народов. Перед всей совокупной общностью людей, из которых состояло франкское королевство, в очередной раз встал выбор. Слабость королевской власти дала его своим подданным.

Выбор был таков: что дальше – варварская вольница в границах десятка племенных формирований, как было до Хлодвига? Либо дальнейшее объединение племен в нацию, провинций в государство, интеграция языков и национальностей путем отказа от узкоплеменных локальных интересов? Поклоняться идолам или принять жертву Христа и спасение из его рук? Объединившись, раствориться в массе французов, либо остаться франками и саксами, бургундцами и басками, бретонцами, фризами, алеманнами, готами и баварами?

История – это не есть личность, история – это процесс, и она сама по себе никакого выбора ни за кого сделать не может. Выбор делают народы, делают его через осознание того, что нужно каждому из них, что нужно будет их потомству, и как сделать так, чтобы это потомство произошло на свет, было жизнеспособным, сохранило наследие предков и приумножило его? Сложность этого выбора для любых народов состоит в том, что в такие моменты всегда возможны оба из описанных путей развития.

Так племена, жившие на территории современной Германии, несмотря на свою этническую и культурную близость, вследствие своего выбора, обрели национальное государство лишь во второй половине 19 века. Та же участь постигла итальянское государство. Особенно стоит отметить тот факт, что исторические перепутья суть очень опасные места, поскольку времени на раздумье и сомнения как правило нет. Затягивание принятия решений, а также принятие неверных решений неизбежно приводит к периодам, чей след в истории отмечается пожарами и кровью, чье эхо доносит до нас ржание боевых коней и звон оружия. Это и стало уделом франкской Европы после смерти Карла Великого.