Антон Прошенков
Песнь победителя
Жак Картье, вернувшийся из экспедиции в Новый Свет 5 сентября 1534 года, был встречен королем Франциском I как победитель. Экспедиция французских моряков под началом Картье не смогла достичь главной заявленной их предводителем цели – нового кратчайшего пути через Северную Америку в Индию и Китай. Но, несмотря на это, шкипер привез доказательства несомненного успеха своей экспедиции. В качестве таковых им были преподнесены в дар королю и королеве бобровые, горностаевые и куньи шкурки, он привез с собой образцы пород местных деревьев, подробное описание края, который в отчете о ходе экспедиции назвал «Канадой».
Слово это было позаимствовано им из наречия местных индейских племен. Так на языке индейцев онондага, входивших в состав союза Лиги ирокезов, слово «каната» означало «город». С других языков индейских племен, живших вдоль реки Святого Лаврентия, это слово переводилось как «деревня», «поселение», «земля», «край». Поскольку в ходе общения с индейцами это слово встречалось французскому капитану очень часто, и было постоянно на слуху, он решил использовать его как имя собственное для названия открытого им края.
В качестве живого доказательства лояльности американских индейцев по отношению к французской монархии, Жак Картье представил королю Франциску I и королевскому двору в Париже двоих ирокезов, сыновей вождя Доннаконы, привезенных им из Нового Света. Для достижения максимального эффекта в создании впечатления Картье попросил индейцев одеться в их лучшие одежды, украсить прически перьями и надеть положенные их статусу украшения. Аудиенция Жака Картье у короля, в ходе которой капитана сопровождали два ирокеза, сделала морехода популярнейшим человеком в Париже. Его приглашали на приемы и банкеты, рауты и балы, и оба индейца повсюду следовали за ним.
Они были одеты в традиционные ирокезские костюмы – длинные рубахи из оленьей кожи, украшенные бахромой на рукавах, плечах и подолах. На бедрах ирокезы носили традиционный, распространенный в Северной Америке аналог штанов – так называемые «леггины». Они представляли собой две отдельные штанины, соединенные между собой кожаным пояском. Нижнее белье индейцам заменяли коврики из оленьих шкур, подвешенные к пояскам спереди и сзади. Их обувь – мокасины – представляли собой нечто среднее между туфлями и чулками. Мокасины не имели каблуков и рантов, и подошва их была мягкой, для того, чтобы не создавать шума при передвижении по лесу. Одежду индейцев покрывали священные знаки, нанесенные охрой и киноварью. Обувь была украшена иглами дикобраза. Их головы венчали плюмажи из орлиных перьев, обозначавшие их статус в родном племени, на шеях красовались ожерелья из волчьих зубов и медвежьих когтей.
Докладывая о результатах экспедиции королю, Картье уверил его, что в следующий раз, подготовив еще одну экспедицию, он обязательно сможет найти искомый путь в Азию, только путешествие может оказаться более долгим, чем первое. Кроме того, для осуществления цели должно было понадобиться больше кораблей и людей, больше подарков индейским вождям, и, соответственно, больше полномочий и, главное, денежных средств.
По словам шкипера, надлежало вернуться в исходную точку – на берега залива Святого Лаврентия, и, заручившись поддержкой индейских вождей и получив очередные подтверждения их лояльности, продолжать – на этот раз успешно – разыскивать кратчайший путь в Индию и Китай. Итоги первой экспедиции позволяли надеяться на успех второй. Залив Святого Лаврентия был исследован достаточно основательно, теперь эти воды были знакомы французам не понаслышке и омываемые ими земли принадлежали отныне французской монархии. Индейские племена были настроены дружелюбно благодаря дипломатическому таланту Картье и его подаркам индейским вождям. Благополучное возвращение ирокезов – сыновей Доннаконы – из страны Великого Отца Белых должно было, по мысли капитана, еще более упрочить отношения европейцев и аборигенов. Перспективы торговли пушниной, обозначенные Картье, манили французских негоциантов и обещали пролиться в королевскую казну даже не дождями, а водопадами золотых монет.
Вновь проект Жака Картье был одобрен королем. Получив все необходимое для подготовки к экспедиции, Картье приступил к ней. Набор судовых команд, подготовка снаряжения и провианта заняли всю зиму. Весной, 19 мая 1535 года вторая по счету экспедиция под командованием Жака Картье отплыла из порта Сен-Мало в направлении Ньюфаундленда.
Вторая экспедиция Жака Картье. Рождение адмирала
На сей раз Жак Картье вышел в море не простым шкипером. Под его началом была целая флотилия из трех кораблей, совокупное число членов экипажей на которых составило 110 человек. По морским правилам того времени, он мог считать себя адмиралом, что не преминул сделать. В составе экспедиции находились супруга шкипера – мадам Мари Катарина де Гранш, несколько его родственников и родственников его жены, двое ирокезов-сыновей Доннаконы и два католических капеллана. За восемь месяцев пребывания во Франции индейцы научились довольно сносно говорить по-французски, король и королева снабдили их в дорогу богатыми подарками, но вот европейская религия ирокезов не привлекала.
Капелланы, взятые в экспедицию, отправляли богослужения, мессы, но ни малейшего интереса у индейцев это не вызвало – они продолжали поклоняться богам своего племени. Говоря о священниках на борту кораблей Картье, стоит отметить, что по-прежнему целей обращения аборигенов залива Святого Лаврентия в католическую веру не ставилось. Перед отплытием по традиции Картье получил благословение церкви. И на сей раз, как и в предыдущем плавании, экспедиция преследовала сугубо мирские цели: открытие новых земель для французской короны, обретение новых подданных и торговля с ними.
В «стране канад». Старые друзья и новые осложнения
Пересечение Атлантического океана заняло в этот раз ровно 50 дней. При помощи индейцев, выступивших в качестве проводников, экспедиции Картье удалось найти устье реки Ошелага, вверх по течению которой они начали подниматься. По результатам забора воды удалось установить, что река, которая была настолько широкой, что берегов ее не было видно, является именно рекой, а не протяженным морским заливом, поскольку забортная вода стала пресной. Картье решил, что нашел заветный проход через североамериканский материк. Во время одной из стоянок флотилия бросила якоря в небольшой бухте. По установленной им же традиции, шкипер дал бухточке имя Святого Лаврентия. Вслед за тем именем того же святого была названа река, к истокам которой поднималась экспедиция, а также лежащий за островом Ньюфаундленд залив, который она перед этим пересекла.
Флотилия под командованием Картье продолжила движение вверх по реке. Дойдя до острова, расположенного в ее устье, служившего своего рода «ключом» к ней, адмирал назвал остров Орлеаном, в честь короля Франциска I , бывшего до восхождения на престол герцогом Орлеанским. После нанесения острова на карты под этим именем, корабли достигли мыса Стадакона, на котором находилось большое поселение лаврентийских ирокезов, возглавляемых Доннаконой.
Оставив два из трех кораблей флотилии в Стадаконе, Картье решил подняться на одном корабле выше по течению реки, и 2 октября высадился возле поселения ирокезов, названного ими, как и река, чье побережье они населяли, Ошелагой. Недалеко находилась возвышенность – холм, взойдя на который, Картье осмотрел местность. Этот холм он назвал «Королевской горой» (Mont-Royal). Впоследствии у подножия Королевской горы раскинулся город Монреаль, самый крупный город провинции Квебек и второй по величине город в современной Канаде. Это место было центром «страны канад», известной Картье.
Дальнейшее продвижение вверх по течению внезапно было приостановлено. Препятствий тому было два. Первое – проводники-индейцы объяснили Картье, что корабль не сможет подняться выше по реке, поскольку на пути находятся пороги. Вторым осложнением вдруг стал вождь лаврентийских ирокезов Доннакона. Еще в первую экспедицию, в 1534 году, Картье заключил с Доннаконой союз и установил торговые отношения. Теперь вождем овладел дух наживы. Поскольку его племя обитало на землях, через которые проходил маршрут флотилии Картье, Доннакона решил всеми возможными способами воспрепятствовать контактам французов с другими ирокезскими племенами. По его мысли, торговать с белыми пришельцами должно было только его племя, а если Картье захочет иметь торговые сношения с кем-либо еще, эти контакты должны осуществляться через посредничество самого Доннаконы. Иными словами, бизнес и ничего личного.
Ирокезы тянули время и придумывали новые и новые отговорки, целью которых было задержать Картье на как можно более долгий срок и не допустить его прохода через пороги. Сам же Картье решил, что пороги являются последним препятствием на пути экспедиции в Китай. Стоит лишь пройти через них, и прямая дорога в Азию будет открыта. А пройдет она через легендарную страну Сагеней, богатую золотом, серебром и медью – ту, которую испанцы называли Эльдорадо.
Зимовка в Стадаконе
Взвесив и оценив свои шансы, Картье повернул назад, в Стадакону, где находились два корабля его флотилии. Было уже начало октября и штурмовать коварные пороги не представлялось шкиперу разумным. Переход через пороги означал высадку с судов на берег и поиск путей, через которые можно было обойти их. Если таковые найдутся, следовало разгрузить корабли, разобрать их полностью до корпусов, сняв все, что только возможно. После демонтажа корпуса, весь такелаж, мачты и груз нужно было бы перетащить через непроходимые леса неизвестно на какое расстояние. По выходе на тихую воду за порогами предстоял монтаж кораблей, их спуск на воду и путешествие в неизвестность.
Канадские леса уже ощущали студеное дыхание надвигающейся зимы, и Картье решил остаться на зимовку. В пользу этого решения говорило дружеское расположение ирокезов и обжитое место, на котором располагалось селение. Возвращаться во Францию было уже поздно, поскольку цель путешествия, по мнению адмирала, была близка, но, тем не менее, она еще не была достигнута. Жак Картье отдал приказ готовиться к зимовке, и возле Стадаконы французские моряки начали рубить форт.
Срубы форта были укреплены деревянным тыном и земляными насыпями, на его территории располагались хранилища для дров, кладовые, блокгаузы. Французские корабли с середины ноября были скованы льдами в устье реки Сен-Шарль, при впадении ее в реку Святого Лаврентия. Слой льда доходил до 2 метров, толщина снежного покрова превышала 1 метр. Помимо снега, льда и морозов, зима принесла с собой новую напасть, имя которой было – цинга.
Цинга или морской скорбут – болезнь, вызванная недостатком витамина С в организме, была долгие века бичом моряков, каторжников и всех человеческих сообществ, лишенных связи с внешним миром и недостатком в рационе овощей и фруктов. Содержащиеся в них вещества, особенно витамин С, не синтезируются в человеческом организме, в который попадает из растительной пищи. Недостаток витаминов приводит к цинге, как правило, в течение 4-12 недель. Симптомами болезни являются кровоточивость десен, выпадение зубов, появление на теле характерной сыпи, образующейся вследствие ломкости сосудов, теряющих коллаген. Моряки всех времен и народов старались как можно чаще включать в свой рацион и постоянно пополнять запасы цитрусовых, если речь шла об экспедициях в теплые страны. Если целью были холодные северные моря, выручить людей могли клюква или квашеная капуста.
Ничего этого экспедиция Картье не имела, как не имела возможности купить, обменять или привезти. В лесах вокруг Стадаконы было достаточно дичи, а в реке Святого Лаврентия в изобилии водилась рыба. Но овощей и фруктов не было совсем, поэтому все поселение ирокезов, а также французский форт подверглись заболеванию. Плохое самочувствие и упадок сил делали охоту и рыбалку чрезвычайно сложным занятием.
Для того, чтобы подстрелить оленя или лося, на охоту отправлялись вчетвером. Один из четверки – самый крепкий – упирал в плечо мушкетный приклад. Ствол мушкета ложился на плечо его товарища, потому что в руках стрелка, как правило, не было силы, чтобы самостоятельно поднять оружие и произвести выстрел. Таким образом, один из четверых наводил оружие на цель, производил выстрел и принимал на себя отдачу приклада. Его напарник служил своего рода живым лафетом для оружия. Двое оставшихся из четверки должны были подать снаряженный для выстрела мушкет стрелку, положить его ствол на плечо стоящего впереди и корректировать положение ствола перед выстрелом, наводя его на цель. Следует отметить, что весил заряженный мушкет того времени около 8 килограмм.
Даже если выстрел означал попадание, что было большой удачей, перед охотничьей командой вставала проблема дотащить добычу до форта. По пути в укрепление нужно было уберечь ее от волков, привлеченных запахом свежей крови, да и вероятность стать добычей самим сохранялась постоянно. Французские моряки, равно как и индейцы, были хорошо знакомы с цингой. Одних она постоянно преследовала в море, другие каждую зиму страдали от нее на суше. Эта зимовка унесла жизни пяти десятков ирокезов и двадцати пяти европейцев.
Пережить тяжелую зиму экспедиции Картье удалось только благодаря одному из двоих ирокезов, которых адмирал брал с собой во Францию. Это был сын вождя Доннаконы, по имени Домагаи. Домагаи научил французов готовить отвар из хвои анедды – так ирокезы называли западную тую. Отвар хвои этого дерева помогал продержаться, если человек был не старым и физически крепким. Видимо, это и спасло экспедицию от смерти, позволив пережить зиму.
Возвращение
Едва вскрылась ото льда река Святого Лаврентия, Картье принял решение возвращаться во Францию. Других вариантов у него не было. Корабельные команды состояли из обессилевших людей, находившихся в ужасном состоянии. С таким составом нечего было даже думать о поиске путей через пороги за Монреалем, тем более об их переходе. Нужны были новые люди, грузы, провиант, корабли нуждались в серьезной починке. На то, чтобы компенсировать потери на месте и восстановить физическую форму, судовым командам потребовалось бы целое лето. За ним последовала бы точно такая же тяжелая зима, при этом никакой возможности реализовать цель экспедиции в таких условиях не имелось. Решение Жака Картье было объективным.
После подготовки к отплытию два корабля из трех взяли курс на восток. Один из кораблей пришлось оставить возле Стадаконы, поскольку он был сильно поврежден льдами. Починка предполагала быть трудоемкой и долгой, а обессилевшие матросы вряд ли были способны управиться с этой задачей. Корабль был оставлен до возвращения, а поредевшие команды уместились на двух других.
Отплывая, Картье не забыл погрузить в корабельные трюмы груз пушнины, купленной у лаврентийских ирокезов. Кроме того, корабли везли образцы золота, добытого в водах рек, впадающих в реку Святого Лаврентия. В Европу вместе с ним отплыло порядка десяти индейцев, желавших увидеть страну белых людей. В их числе был и вождь Доннакона. На обратном пути Жаку Картье представилась возможность исправить допущенную ранее ошибку. Дело в том, что когда он открыл острова Мадлен, он счел их частью материка. Теперь, подойдя к архипелагу с обратной стороны, адмирал имел возможность убедиться в этом и внести исправления в составленную им географическую карту и в отчеты о проведении экспедиции. Кроме того, на пути следования во Францию, Картье открыл пролив, разделяющий острова Ньюфаундленд и Кейп-Бретон. На современных географических картах этот пролив назван проливом Кабота. Флотилия, возглавляемая адмиралом Жаком Картье, вернулась в родной порт Сен-Мало 16 июля 1536 года. Вторая экспедиция, предпринятая под его началом, была завершена.
